А воды отходят…

Отрава движеньем… На коже нет жженья,
Внутри – ураган…, всё забрызгано красным.
На улице – дождь… и пожаротушенье…
Внутри с каждым часом всё больше опасным
Становится ритм устаревших часов…
Чинить уже поздно, спасти бы пружины…
Секундными стрелками… ухо проткнуто.
Минуты закачаны… в рваные шины…
Секунды, шипя…, вылетают… И сдуто…
Совместно с колесами плотность часов…

А воды отходят… Что ж ты канючишь?
Рожай меня заново! Слышишь, я сплю!
Что ж ты канючишь, обманами вьючишь?
Рожай  меня  заново!  Видишь…  петлю?
Отрежь вместе с кожей. Не бойся за горло.
Абстрактное   правило   правильно   петь
Мне горло натерло. Мне выйти приперло.
Мне б только свободу. И можно хрипеть…,

Ведь смысл – не выкипеть, смысл – кипеть.

Приспущены флаги, штаны… И собаки
Отпущены в ночь сторожить… эту ночь.
Прибиты гвоздями ботинки… В бараке
Запрет на движение, стопор на «смочь»…
И гадко загажены… гадами годы…
И гладко заглажены… гадкие стрелки…
Костюм костюмирует сущность в жлоба.
Недельный удел – недосып, недоделки
Кодируют… кодой…  и рубят… в раба
Неполных недель и ворованных мыслей…

А воды отходят… Что ж ты канючишь?
Рожай меня заново! Слышишь, я сплю!
Что ж ты канючишь, обманами вьючишь?
Рожай  меня  заново!  Видишь…  петлю?
Отрежь вместе с кожей. Не бойся за горло.
Абстрактное   правило   правильно   петь
Мне горло натерло. Мне выйти приперло.
Мне б только свободу. И можно хрипеть…,

Ведь смысл – не выкипеть, смысл – кипеть.

На три весёлые буквы

Скинув на брюках ремень,
Если разденется ночь,
Если наступит зной-день,
Если укроются в тень
Злые, худые собаки,
Пошли их всех прочь.
Всё будет готово к атаке, 
И будет израненным смех,
И сломаны руки у куклы.
Пошли ты на улицу всех…
На три весёлые буквы!

Зачем что-то где-то искать?
Мы видели всё в зеркалах,
Мы видели всё, что хотели…
В забрызганных осенью снах
Мы видели то, что успели…
Зачем что-то где-то искать?
Бритва, вены, кровать –
И телом наполнится дом,
Обратным отчетом часы –
Убьют циферблаты нулём.
И будут здороваться сны
С пришедшими нас провожать…

Мы – куклы в чьих-то руках,
И в каждом рождается ночь,
Ночным электричеством страх
Следит, как скулят в проводах
Злые, худые собаки,
Пошли их всех прочь.
Всё будет готово к атаке, 
И будет растерзанным смех,
И вырваны руки у куклы.
Пошли ты на улицу всех…
На три весёлые буквы!
   
Зачем что-то где-то искать?
Мы видели всё в зеркалах,
Мы видели всё, что хотели…
В забрызганных осенью снах
Мы видели то, что успели…
Зачем что-то где-то искать?
Бритва, вены, кровать –
И телом наполнится дом,
Обратным отчетом часы –
Убьют циферблаты нулём.
И будут здороваться сны
С пришедшими нас провожать…

Неонегатив

Жизнь ваша сраная…, мятая…, мятная…
Временем сплюснута - жуть, неприятная.
На ощупь чуть тёплая, влажная, липкая,
По вкусу - нейтральная, гибкая, хлипкая.
Ваша корявая жизнь…

Грязь под ногтями - пафостность рвотная,
Голь перекатная… Грязь подноготная… 
Жизнь  несусветная…, снами  забытая…
Ночью  испачкана…  Днем  неумытая…
Ваша сопливая жизнь…

А где-то ждёт время другое, другое…
А где-то есть люди другие, другие…
А где-то  льёт  небо –  такое  тугое…
И падает дождь, и под ним все нагие.

Где эта область Великих Шаманов?
Где эта область Дождей и Туманов?
Где это область, где нет ни обманов,
Ни злости, ни подлости – не было, нет.
Где эта область воздушных гурманов –
Любителей сна. Нет замков и карманов, 
Здесь не было ига… и игл наркоманов…
Не было…, не было…, не было… Нет…

Здесь – Небо спокойное, Правда и Свет.

Жизнь наша мятная…, мутная…, мятая…
Совесть приблудная… Слава предвзятая…
Гордость гнусавая… Вера дремотная…
Жизнь наша – рвотная, потная, льготная
Наша убогая жизнь…

Просто солнце остыло

Холода нет – просто солнце остыло,
Просто бумага дрожит между слов…
Просто зима заменила на рыла
Лица прохожих. И утро на сов
Сменила зима…

Холод во мне – просто кожа остыла,
Бьётся комочек, толкая тепло…
Кожа устала от шрамов и мыла,
Душ не спасет, бросая на дно
Мыла ошметки…

Город холодный – плесень и блюзы.
Уличных ритмов скользкая спесь…
Я, не открывший для жидкостей шлюзы,
Слёзы глотаю и едкую взвесь
Талого снега. Холодный, нечистый
Снег задевает гортанный язык…
Ветер колючий и дворник плечистый
Мусор бросают за мой воротник…

Что же ты, дворник, снегами бросаешь?
Что же не видишь, что я здесь живу?
Что же ты, снег, всё никак не растаешь?
Знаю, что больно, но я, ведь, дышу
Грязью твоей…

Город холодный – плесень и блюзы.
Уличных ритмов скользкая спесь…
Я, не открывший для жидкостей шлюзы,
Слёзы глотаю и едкую взвесь
Талого снега. Холодный, нечистый
Снег задевает гортанный язык…
Ветер колючий и дворник плечистый
Мусор бросают за мой воротник…

Холода нет – просто солнце остыло,
Просто усталость. И горло болит…
Просто лицо передёрнулось в рыло,
Кожа вся в мыле, и тело не спит
Каждую ночь…

Город холодный – плесень и блюзы.
Уличных ритмов скользкая спесь…
Я, не открывший для жидкостей шлюзы,
Слёзы глотаю и едкую взвесь
Талого снега. Холодный, нечистый
Снег задевает гортанный язык…
Ветер колючий и дворник плечистый
Мусор бросают за мой воротник…

РасПутная жизнь

Движение глаз имитирует поиск,
Движение ног имитирует бег,
Движенье песка имитирует роллекс,
Пространство песка имитирует снег… 

Обрубки, обрезки, обмылки, объедки,
Ошметки свободы презрительно едки.
РасПутная жизнь ожиревшего стада –
По  ящику  –  снег  и  б* * * *ще-эстрада.

Движение снов имитирует сон,
Цветные картинки в замену свободе,
Движение карт имитирует кон –
Да правила лживы, да правда не в моде.

Хотелки, копилки, желания сладки,
Действительность горше: гроши и прокладки.
РасПутная жизнь ожиревшего стада:
По  ящику  –  снег и  б* * * *ще-эстрада.
   
Биение вен имитирует пульс,
Биенье дождя имитирует крышу,
Дождливистый гимн имитирует Русь,
А я, уже, мёртв и дождя не услышу…

Вожди и вампиры, законы…, ножи…,
Допросы пристрастные: сны покажи.
РасПутная жизнь ожиревшего стада:
По  ящику – снег  и  б* * * *ще-эстрада.
Ада... Ада... Ада… Ада... Ада... Ада...

Егор да Данила

И в чем здесь прикол…, укол – и не кол –
Осина  осиной… И  чтоб  ты  не  мнила…,
Кадриль не заменит крамольности школ,
Ваниль не заменит последствий винила…
Егор да Данила…
Егор да Данила…
да-да-да-да-да-да
Егор да Данила…

Дети последних ворон…
Неброского цвета свободного снега…
Гордись своим новым ведром,
Гордись показателем малым пробега…
Фантом…,
Гордись своим новым зонтом,
Мы будем стоять под дождем и смеяться.
Ты будешь следить из окон,
Мы будем стоять…, мы будем стоять…,
Стоять под дождем и смеяться…

Нам здесь хорошо…  Огонь наш не тронь,
Не  тронь  нашу  воду  плевками  из  Нила…
Не смей прикасаться пластмассой. Ладонь…
Ладонь  не  потерпит  покрытий  акрила…
Егор да Данила…
Егор да Данила…
да-да-да-да-да-да
Егор да Данила…

Дети последних ворон…,
Последних романтиков, пьющих из неба
Свободу несущий циклон…,
Хранящих  детей  от  прокисшего  хлеба…
Фантом…,
Ты можешь гордиться зонтом,
Мы будем стоять под дождем и смеяться.
Ты можешь стареть за окном,
Мы будем стоять…, мы будем стоять…,
Стоять под дождем и смеяться…

Нам здесь хорошо…
Егор да Данила…
Нам так хорошо…
Егор да Данила…
Егор да Данила… Егор да Данила…

Проснуться...

Тебе – отоспаться, а мне бы – проснуться,
Тебе – наглядеться, а мне б – оглянуться
И встретиться в зеркале взглядом с собой,
И встретиться в зеркале взглядом с собой.

А мне бы побриться, одеться, обуться,
На улицу выползти, всем улыбнуться…
А после осунуться, сгорбиться, сдуться
И выбрать режим безвозвратного - «сбой».

А там будут каши, пижамы в полоску,
Уход за ногтями, причесанный взгляд,
Приличные гости, знакомые в доску
(Не больше, ни меньше), в бутылочке яд

На случай депрессий, агрессии мозга,
На случай проснуться и кинуть лассо!
А впрочем, зачем просыпаться, ведь воска
Не хватит для встречи в музее Тюссо…

Тебе – отоспаться, а мне – и не нужно…
Я в мятой пижаме с игрушками дружно
От зеркала в сне отвернулся к стене…
От зеркала в сне отвернулся к стене…

Пусть ржавый будильник трясётся натужно,
Пусть хриплый петух гонит утро простужно,
А мне – наплевать, а мне – и не нужно:
Я выбрал режим безвозвратный - «во сне».

И вот она, каша; пижама в полоску,
Уход за ногтями, причесанный взгляд,
Приличные гости, знакомые в доску
(Не больше, ни меньше), в бутылочке яд

На случай депрессий, агрессии мозга,
На случай проснуться и кинуть лассо!
А впрочем, зачем просыпаться, ведь воска
Не хватит для встречи в музее Тюссо…

Сны альбиносовы

Прикрой эту форточку – дует. Надует…
И всякие мысли полезут из вне…
Накрой с головою – ведь, солнце бликует
И, сщурив в улыбке, так манит к себе,
Что стонут-дрожат в нетерпении стопы…
И взгляд в ожидании… щупает тропы,
Ведущих отсюда…, где жирные жопы
Закрыли все окна… в просторной избе –
Деструкция фалд три-икс-эль  пиджаков…

Вокруг все поносово…
Сны альбиносовы
Летают по комнатам в поиске рифм…
Ложатся под волосы,
Выдавив…. розово,
Стучатся в висок…, но седой логарифм
Все жмется к оси – неизбежность законов,
И кол единицы… за сердцем следит…
Луна – под запретом. Свобода балконов?
Да в чем здесь свобода? Балконы–в кредит,
И вечно кому-то…чего-то… и должен…

Оставь батарею… Тепла распродажа
Закончилась рано… – я не был зачат…
Я быстро родился…. Учиться учился,
Но так и не понял, о чем все молчат,
И чем заряжают дожди… и все ружья…
И чем отличается бл****во, двумужье…
И что же за новый диагноз... – удушье…,
Когда палачи перед казнью… дрочат…
И мелкою дрожью покрыт табурет… 

Вокруг все поносово…
Сны альбиносовы
Летают по комнатам в поиске рифм…
Ложатся под волосы,
Выдавив…. розово,
Стучатся в висок…, но седой логарифм
Все жмется к оси – неизбежность законов,
И кол единицы… за сердцем следит…
Луна – под запретом. Свобода балконов?
Да в чем здесь свобода? Балконы–в кредит,
И вечно кому-то…чего-то… и должен…

Понимаю...